Но продолжу дальше. Прибыли мы домой, вошли. Ардоха без всякого стеснения, как всегда тут ходил вперед всех нахально пропер, миску осмотрел, кошачью перевернул, не тормозясь зашел на диван, потом на наш стол, огляделся деловито, узрел над собой люстру, а поскольку потолок в кухне довольно низкий, то и двинул по люстре лапищей. Мы от такой наглости онемели, а этот юный нахал нисколько не стесняясь никого, попу поудобнее на столе угнездил и еще раз по люстре двинул лапой - сидит, наблюдает внимательно, как она качается. Ну, тут уже у меня голос прорезался, высказала ему, что о таких думаю, Ардоха, не теряя чувства собственного достоинства неторопливо так со стола сошел, хвост этак небрежно в сторону откинул, как на фотке и прямиком на приготовленный ему матрасик мимо нас продефилировал и лег - чего орете, все я сам знаю! Чаю попили, дитё покормили и с дороги дальней свалились спать. Я ушла наверх, а муж остался внизу, дабы новоприобретению малолетнему грустно не стало в одиночестве в незнакомом месте.
Просыпаюсь от того, что дыхание рядом со мной на мужнино не похоже, открываю глаз - рядом на подушке, под одеялом лежит наглая пиренейская рожа, на спине, спит. А муж, бедолага, внизу мостится, чтобы этому гадьке пиренейскому скучно не было!
Вот так все и началось, наша совместная жизнь.
А на следующий день мы ходили на могилу погибшего Жасмина, в его 9 день, рядом почти все мои южацкие собаки - Манюня, Грёза, Ёня. Все рядом... Мы сидели рядом с Ардоном, рядом с нами были мои любимые южаки, и я рассказывала пиренейскому щенку о южаках, о южацких щенках и взрослых собаках, об их красоте, характере, о том, что пиренейчику надо знать, какие героические и прекрасные собаки здесь, рядом с нами, ушедшие к мосту радуги. Чтобы рос таким же красивым и замечательным, преданным и неподкупным, чтобы не краснели они за него ТАМ...